— За мной!

— Чего?! Ты кто?! — возмутился медик, вырывая руку. — Отвали!

— Там раненая, ей нужна помощь!

— Тут всем нужна помощь!

Я развернулся и вскинул руки, в которых вспыхнул растянутый лук со стрелой, глядящей точно в шею медика:

— За. Мной.

Медик тут же вскинул руки:

— Мать твою, так ты из этих!.. Как их… Черт, парень, спокойно, только не пальни ненароком!

— Я теряю терпение. — спокойно произнес я.

— Да не могу я пойти с тобой! — психанул медик, взмахнув руками. — У меня же приказ от командира — помогать нашим! Нашим, понимаешь?! Не могу я нарушить приказ!

— Есть связь с командиром?

Медик неосознанно потянулся к плечу, но на полпути одернул себя, и, набравшись храбрости, выдал:

— Зачем тебе?

Проходивший мимо человек в форме Иллюзиониста, тащивший под руки с еще одним солдатом очередного раненого, услышал наш диалог и замедлил шаг. Потом скинул с себя руку раненого, что-то сказал своему помощнику и подошел к нам:

— Что происходит? Ты же командир «Алой королевы», правильно? Убери свое… — он повертел ладонью. — Убери, короче. Не нагнетай. Тут у всех нервы на пределе.

Я осмотрел его с ног до головы. Впрочем, можно было ограничиться одной только головой — все остальное не отличалось на вид от других Иллюзионистов. Та же броня, те же перчатки, вообще все то же самое.

А вот лицо говорящего оказалось на удивление необычным. Иллюзионист был намного взрослее тех, что я видел ранее. Если Юля говорила, что, чем моложе человек, тем лучше он воспринимает скиллтрит, то этот субъект, наверное, был одним из первопроходцев. На вид ему было под тридцать, но, возможно, его старили совершенно белые виски в противовес к остальной черной шевелюре. Хотя, если приглядеться, то становилось ясно, что ничего они не старили — ему действительно около тридцати. Глаза выдавали его. Цепкие, внимательные, серьезные.

Серьезные — это хорошо. С серьезными людьми всегда можно поговорить серьезно.

Я опустил лук и заставил его вернуться в границы тела:

— Нашим людям тоже нужна медицинская помощь. — сказал я, глядя в серые глаза Иллюзиониста. — Мы сражались здесь точно так же, как и вы. На равных. И в помощи нуждаемся никак не меньше. У нас сейчас нет сангвимантов, которые могли бы помочь. Больше — нет.

— Безусловно. — кивнул Иллюзионист, и повернулся к медику. — Выполняй. Возьми с собой еще Милбрука.

— А… — открыл рот медик.

— Выполняй. — не повышая голоса, тем же тоном, которым разговаривал со мной, отрезал Иллюзионист. — Если будут вопросы, скажешь — я велел.

— Есть. — козырнул медик и пропал из виду.

— Извини, что сразу не додумались. — тем же серьезным тоном продолжил Иллюзионист. — Мы не привыкли, чтобы нам кто-то помогал, поэтому и не подумали про вас. Медики сразу же побежали спасать своих, потому что…

— Я понимаю, почему. — мягко перебил я, чтобы не растягивать беседу сверх необходимого. — С моей стороны тоже было не сильно вежливо пытаться насильно вести медика, но время…

— Понимаю. — вернул мне мою выходку Иллюзионист. — И рад, что мы все смогли решить миром. С другой стороны, было бы странно, если бы два командира не нашли общего языка. Тем более, если командир такой толковый, как ты.

— И тебя это даже не удивляет? Что такой молодой, как я — командир отряда, все члены которого намного старше?

— Шутишь, что ли? — усмехнулся Иллюзионист. — Да ты на меня посмотри. Когда меня взяли в эту программу, я был ненамного старше тебя. А теперь я сам вижу, как молодые парни и девчонки идут по моим стопам и превращаются в живое оружие, которое создавалось на волне паранойи, но в итоге оказалось единственно необходимым. Когда видишь такое, понимаешь, что все возможно в этом безумном мире. Даже то, что раньше казалось невозможным. Все, что можно себе представить и часть того, что даже представить невозможно. А главное — получаешь способность разглядеть эту реальную нереальность в повседневной суете.

О, как. Значит, я был прав, и этот парень, если не сказать, молодой мужчина, действительно был одним из первых Иллюзионистов. Если так, то, может он…

— А ты сам кто? В смысле, в управлении?

— Звеньевой Иллюзионистов. — он махнул рукой куда-то себе за спину. — У меня под началом четыре десятка парней и девчонок… Теперь уже меньше, конечно. Пока не знаю, на сколько.

Первым порывом было спросить, не в его ли звене находится Юля, и не знает ли он, что с ней, но я прикусил язык. Во-первых, я бы моментально выдал ее, и она, если ей посчастливилось пережить эту бойню, не скажет мне за это спасибо, какие бы чувства ко мне ни испытывала. А во-вторых, этот вопрос моментально сломает только-только начавшее возникать между мной и этим странным парнем доверие. Он, конечно же, в курсе, что мы с Юлей знаем друг друга, но всей истории он не знает. Для него никакого развития истории после стадии неразделенной любви не было, а, значит, и я должен делать вид, что мне на Юлю плевать точно так же, как было плевать раньше. А значит — никаких вопросов. Сам потом выясню.

— Много раненых? — вместо этого спросил я.

— Больше мертвых. — Иллюзионист покачал головой. — Реадиз такая штука, что ранеными почти никого не оставляет. Это пулей можно ранить, а реадиз он… Он… Дизайн реальности, что тут еще сказать. Знаешь, почему наш отряд назвали Иллюзионисты? Потому что «иллюзия» это антоним «реальности», решили наши умники. И если вы — дизайнеры реальности, то мы должны стать дизайнерами иллюзий. Иллюзионистами.

Рация на плече Иллюзиониста щелкнула и что-то проскрипела. Кажется, там прозвучало слово «реадизайнер».

— Кстати, об этом. — я щелкнул пальцами. — Почему все так просто?

— Ты о чем? — не понял Иллюзионист.

— О нас и вас. Заговорщики отступили, я понимаю, но такое ощущение, что все вокруг просто забыли о том, что есть еще и мы. Мы ведь тоже реадизайнеры, и по идее мы тоже под подозрением, разве не так? Я полагал, что нам придется после боя еще долго притираться друг к другу, убеждать друг друга в том, что не причиним вреда, а тут…

— Приказ. — Иллюзионист пожал плечами. — С того момента, как с аэродрома вышли на связь, сказав, что к нам на помощь идет отряд Висла, поступил приказ обеспечивать вам полную поддержку во всем. Его до сих пор никто не отменил. А без приказа военные люди ничего не делают. Кстати, как там тресса Висла?

— В порядке. — я вздохнул. — А вот Чел, аэромантка, с которой она рядом — плохо. Поэтому я и пошел за медиком. Чел должна выжить. Во что бы то ни стало.

— Мы не вы. — Иллюзионист развел руками. — Чудес творить не умеем. Сделаем все возможное, но…

Наконец-то я смог подвести его к самому важному. Он совершенно правильно сказал — они творить чудес не умеют. Зато есть кое-кто, кто умеет. И не только в бою, а еще и в медицине. Умеют творить чудеса, без которых многие погибнут прямо сейчас, и еще больше — позже. И, если первых спасти уже вряд ли получится, и все это понимают, то со вторыми возможны варианты. И, уверен, управление пойдет на все, чтобы их спасти. Не верхушка управления, нет, эти-то как раз до последнего могут продолжать гнуть свою линию. Все те, кто рангом ниже. Все те, кто выполняет приказы, которые, по словам этого парня, для военного человека — истина в высшей инстанции.

Но мы оба знаем, что это — попытка пустить пыль в глаза и выдать желаемое за действительное. Просто он не в курсе, что благодаря Юле я знаю реальное положение вещей в управлении, и их неявное разделение на новаторов и консерваторов.

Я делаю ставку на первых. И, к моему счастью, попавшийся мне парень оказался мало того что из них, так еще и не последней фигурой в управлении. По крайней мере, надеюсь, что его положения достаточно для того, что я задумал.

— Я Серж. — я протянул руку. — Будем знакомы.

— Баш. — Иллюзионист представился явно не именем, а позывным, но руку пожал.

— Скажи, Баш, а у тебя есть возможность связаться с вашим руководством?