Заговорщики, может, и были умелыми реадизайнерами, может, они были мастерами своего дела, может, у них была куча других достоинств… Но кем они точно не являлись — так это специалистами в ведении боевых действий. Да что там специалистами, их даже любителями было трудно назвать. Они даже банально за спинами не следили, даже мысли не допускали о том, что на них могут напасть сзади. Черт возьми, даже туристы, которые ходят в поход, приучены, что замыкающий нет-нет, да и посматривает за спину, чтобы уменьшить шансы на то, что какой-нибудь важный предмет упадет и потеряется. А тут даром что замыкающих было целых трое, идущих в одну линию — хоть бы один посмотрел назад!

Все эти мысли пронеслись вихрем в моей голове за те секунды, что я накладывал на тетиву третью стрелу.

Вторая в этот момент преодолевала разделяющие меня и мои мишени двадцать метров.

А первая, проскользнув меж ребер и пронзив сердце, уже опрокидывала на бетон незадачливого заговорщика.

Глава 16. Газ

Может, вояками они были никакими, но соображали при этом быстро. До обидного быстро. Третья стрела так и не достигла своей цели — едва только идущие рядом товарищи попадали на бетон, последняя моя цель резко развернулась, ставя перед собой щит из растянутого в тонкую пленку металла, гладкого, как зеркало. В него-то стрела и попала, только вместо того, чтобы кануть туда, как пули до этого — отскочила, будто ударилась в настоящую металлическую броню.

— Сзади! — истошно завопил он, делая руками круговые движения и дробя висящий перед ним щит на отдельные капли. — Атака сзади!

— Врассыпную! — крикнул я своим, уже понимая, что сейчас произойдет.

Металломант взмахнул руками, и десятки крошечных шариков рванулись в нашу сторону с огромной скоростью, подобно заряду шрапнели! Я развел руки в сторону, раздергивая лук на тонкие прановые нити, каждая из которых локально остановила время вокруг себя. Воздух передо мной превратился в Колкий щит — наконец я до конца понял, как это работает! Все дело в полной остановке времени, в том, что Ратко называли «кристаллизацией пространства»!

Пространство передо мной смазалось, превращаясь в мутное выщербленное стекло, по которому с той стороны дробно простучала шрапнель! Из-за моей раздались раздались крики боли — не все успели избежать атаки, кого-то зацепило!

Грохот шрапнели по щиту прекратился, я снова свернул его в компактную форму, сосредоточив прану на кончиках пальцев, готовый в любой момент снова махнуть перед собой рукой, цепляя прановые нити за одному мне известные точки пространства и растягивая их всей пятерней перед собой!

Но металломант больше не атаковал. Повернувшись ко мне боком, он лихорадочно решетил воздух перед собой своими металлическими шариками, постоянно отступая. На него наступал Иллюзионист, и шарики то и дело падали на бетон, столкнувшись с его руками или туловищем, только лишь для того, чтобы через мгновение снова взлететь и попытаться атаковать врага со спины.

В бой вступили люди.

— В атаку! — крикнул я, не оборачиваясь, и, вскинув лук, выстрелил в металломанта. — не забудьте маски!

По всей площадке, как норки пауков-охотников, почуявших добычу, вскрылись подземные ходы, из которых посыпались бойцы управления. Солдаты с огнестрелом, Иллюзионисты в полной броне — все скопом! Они накинулись на заговорщиков, как голодные волки — на случайно забредшего на их территорию носорога.

И, как и в случае с голодными псами, это была почти что самоубийственная атака. Атака одного шанса. Если не получится взять их сейчас, с наскока, то не получится в принципе. Даже несмотря на то, что часть реадизайнеров, властелины пространства, которые против Иллюзионистов единственные могли что-то противопоставить в открытом бою, отошли к вышкам, соотношение сил был явно не в нашу пользу.

Основной бой, логично, шел между Иллюзионистами и заговорщиками, простые солдаты оставались на своих позициях, поддерживая своих огнем, если появлялась такая возможность. А возможность появлялась редко — Иллюзионисты, как им и положено, лезли в близкий контакт, и высокая вероятность зацепить их останавливала солдат от поливания пулями все, что перед ними.

Зато не останавливало заговорщиков. Иллюзионисты связали боем от силы половину заговорщиков, а оставшаяся половина, моментально закрывшись всеми щитами, какие только смогли поставить, атаковала стрелков.

Пули отскакивали от их щитов, плющились об них в лепешку, а то и вовсе пропадали, словно их никогда и не было. Зато заключенная в привычные для заговорщиков формы прана легко пробивала бетонные крышки, которые солдаты использовали, как укрытия. Тонкие струи крови или воды и вовсе рассекали их пополам, словно острый нож — бумажный лист… Вместе со всем, что находится по ту сторону…

И все это не считая того, что какое-то количество заговорщиков по-прежнему было полностью занято тем, что держали над головой обломки скалы!

На бегу я увидел одного такого, на мгновение остановился и точным выверенным выстрелом прострелил ему шею. Может быть, его и прикрывали какими-то щитами, но явно не от праны!

Геомант задергался, схватился стрелу обеими руками, пытаясь ее вытащить, потерял контроль над праной, и огромный булыжник, весом в несколько тонн тут же рухнул на него, раздавив его в кашу и заодно придавив еще двух заговорщиков рядом!

— Осторожнее! — крикнул кто-то рядом. — Наших зацепишь!

Я обернулся, но так и не понял, кто это сказал — мои ребята моментально рассредоточились по полю боя, вгрызаясь в отвлекшихся на уничтожение стрелков заговорщиков, как клещ — в нежную кожу!

Ника, снова отрастившая уши летучей мыши и одевшаяся в кровавый плащ, хлеща сразу двумя плетьми, теснила двух заговорщиков, которые неуверенно заслонялись от ее атак одним на двоих щитом из воды. Воронка вертелась с невероятной скоростью, затягивая в себя никины плети, чуть не вырывая их из рук, и ей пришлось сменить тактику — резко бросить их, швырнув в противников сразу целую сотню кровавых игл! Гидромант резко развел руки в стороны, растягивая воронку в вертикальное озеро, моментально покрывшиеся льдом, да таким прочным, что иглы засели в ним на половину длины!

Второй заговорщик, до того даже не поворачивавший в сторону Ники голову, взмахнул руками, и один булыжников, зависших над нашими головами, полетел прямо в нее!

Но стрела прилетела быстрее. Булыжник замедлился, почти остановился в полете, а геоманта внезапно скрючило, словно я эту стрелу засадил ему в печень, а не в его рабочее тело!

Так-то, попробуй управлять тем, что находится в другом временном потоке от тебя!

В следующий момент в каменную глыбу ввинтилась тонкая водяная струя, и за секунду скрылась внутри…

А потом камень разлетелся на гравий, словно в нем только сейчас взорвался один из тех зарядов, что покоились на вершине горы! Брызнули в сторону крошечные камни, и струи воды, геомант свирепо глянул на меня из-за щита своей гидромантки, и в этот же момент в него сбоку прилетело несколько пуль, заставивших тело дернуться и упасть на бетон.

Гидромантка обернулась, что-то выкрикнула, и Ника воспользовалась секундной задержкой, снова замахиваясь плетью! Гибкий кончик перехлестнул через ледяной щит и рассек гидромантке ключицу!

Все это я наблюдал краем глаза, не выпуская Нику из поля периферийного зрения, но при этом пытаясь охватить сразу всю площадку. Пытаясь увидеть весь бой целиком, выделить наиболее приоритетные цели, которые я мог бы уничтожить, не вступая при этом в прямой контакт. Ведь если я в него вступлю, я, скорее всего, увязну в нем неизвестно на сколько, а вязнуть в нем мне нельзя. Я должен быть готов в любую секунду, в любой момент сорваться с места и атаковать свою главную цель.

Из всех здесь присутствующих я был единственным, у которого была конкретная цель среди нападающих.

На меня почти не обращали внимания — все были слишком заняты боем, и тот, кто в этом бою не участвовал, мало их интересовали. Держа преднатянутый лук в руке, я медленно двигался по полю боя по спирали, по возможности останавливаясь и пуская стрелу туда, где у заговорщика мелькнула брешь в защите. Это происходило нечасто, но зато каждый раз оканчивалось выведенным из строя противников, на котором я не задерживал более внимания, отдавая его на растерзание союзникам.